Из Калининграда пришло сообщение о том, что на фасаде Фридландских ворот старинной крепости воссоздана фигура знаменосца Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве Фридриха фон Цоллерна. Все как было в Кенигсберге. За деньги, естественно, министерства культуры ФРГ.

Предлагаю тест. Ясно, что этот факт не отменяет того, что в Грюнвальдской битве орден был разгромлен объединенными силами русских, польских и литовских войск, а тевтонский знаменосец с честью погиб. Вопрос: вас информация о таком памятнике на российской территории не коробит?

Ответ не так прост, как кажется. Если первая реакция "не допустим!", то это в принципе, на эмоциональном уровне, понятно. Если же эта реакция и первая, и последняя, то ситуация уже не вполне нормальная.

Потому что если подумать, отложив эмоции и разного рода установки на добро, то есть привычку всегда и во всем отстаивать интересы наших и громить всех прочих, то вопрос ставится так: как воспринимать историю - такой, какой она была (вовсе не обязательно по постоянно переписываемым учебникам), или подвижной в зависимости от того, какой ее выгодно видеть сегодня?

Да, история всегда кровава, и поэтому историчность того или иного памятника вовсе не всегда достаточный повод его восстановления. Например, над квадригой лошадей на других, Бранденбургских воротах в Берлине нет исторического лозунга "Drang nach Osten!" ("Натиск на Восток!"), которым руководствовались тевтонцы и их последователи. Так что материя памятников тонка: в одном случае увековечен некий рыцарь, погибший в бою почти 600 лет назад, в другом из памятника изъята деталь, которая слишком свежа в исторической памяти как призыв к войне.

Наверное, для восстановления памятников должно пройти время. Но, по-моему, среди других учителей истории важно помнить и Джорджа Оруэлла, наглядно показавшего, к чему приводит деятельность "министерства правды" (которое долгое время в практически полном соответствии с замыслом писателя функционировало в нашей стране), не переписывать историю, руководствуясь интересами патриотического воспитания молодого, а заодно и всякого другого населения, не воспринимать ее как инструмент идеологической борьбы, а относиться к ней как к непрерывному документу, беспристрастно отражающему жизнь единого человечества.

Так не бывает? Еще как бывает! Я не был в Долине павших под Мадридом, где по инициативе Франко создано крупнейшее (но не единственное) в Испании мемориальное кладбище, где рядом покоятся воевавшие друг против друга участники гражданской войны и где похоронен сам каудильо. Но еще в советское время я был в Риге на Братском кладбище, где соседствуют могилы айзсаргов (членов военизированной организации, приведшей к власти в Латвии в 1934 году Карла Ульманиса) и латышских стрелков (большевистских лейб-гвардейцев).

Есть мудрые слова: "Мертвые не должны тащить за собой живых". Это не значит, что мы вправе забыть, за что погибли те или другие, как не значит и того, что мы обречены воевать на их войнах.